Шантидева V глава

Сохранение  бдительности

1.

Все те, кто желает практику сохранять,

пусть ум охраняют, полностью сосредоточив.

Когда  же ты не стараешься этот ум защищать,

тогда  у тебя не получится практику поддержать.

2.

Сравнительно с тем, как ума «отпущенный слон»

способен вредить – в ад глубокий[1] и в остальные ввергая,

вреда никакого подобного не доставляет

большой необузданный буйнопомешанный слон.

3.

Когда  я «слона», то есть   ум крепко-накрепко привяжу

«веревкой» всецелой внимательности – памятованья,

тогда что есть только благого, само в мои руки придет.

Опасностям, страхам же всем - придет окончанье.

4.

Всех тигров и львов, всех слонов и всех медведей,

всех змей ядовитых, различных возможных врагов,

охранников адских - мученья существ стерегущих,

всех духов зловредных и упырей,

5.

едва лишь сумею один только ум свой связать, -

смогу и их тоже: и все сразу связаны будут.

Все сделаются тогда же обузданы-усмирены,

когда один собственный ум я смогу обуздать!

6.

Ведь  именно из ума это все происходит:

все эти опасности, страхи, какие только ни есть,

и все страданья без меры, которых не счесть.

Об этом как истинном проповедовал Будда.

7.

Так, кто же намеренно это оружие ада,

чтоб мучить существ,  сотворил? И кто там

содеял такое - железный настил раскалил?

Откуда взялась этих женщин (манящих) толпа?

8.

Подобные  этому вещи и все остальное

зловредный ум создал, - так Будда великомудрый сказал.

Поэтому нет в трех мирах никакого другого

помимо ума,  происхождения страха и зла.

9.

Когда запредельным даянием было б даянье,

которое от нищеты избавляет существ,

тогда, коли есть нищета до сих пор, - то Защитники, Будды,

кто ранее жили, даяние  запредельное как же вершили?!

10.

Даяние   запредельное – это сознание, дух отдачи

всего достоянья достигнутого, с плодами,

живым существам всем, - как сказано Буддой. И значит,

даяние - это   сам ум,  дух, сознанье само.

11.

В местах, где не происходит убийства рыб и подобных

[зверей], - [не-убийство] исключено. Достиженьем сознанья,

духа отказа [от злодеянья] обусловлена [и всегда состоялась]

нравственность запредельная. Так объяснялось[2].

12

Существ  невоздержных и злобных число бесконечно.

бескрайних, как небо, их всех победить не сумею.

Но если гневливый один лишь свой ум одолею,   

то так победить я смогу всевозможных  врагов!

13.

Откуда возможно добыть столько кожи

чтоб ею покрыть всю поверхность земли?

но если одни лишь подошвы покрою я кожей, -

то с  тем будет схоже, как если всю землю покрыть.

14.

И так же: хотя  ход вещей, что  вовне,

никак не смогу удержать я, - но все же,  

когда буду сдерживать собственный ум,

какая нужда остальное удерживать тоже?!

15.

Какие один ясный ум порождает

плоды: «чистоту» и другие плоды всевозможные,

такие, хоть взятый с плодами и речи, и тела,

дать немощный ум в поведенье не сможет!

16.

Так, если кто длительно мантры читал,

в аскезе подвижничеству предавался,

когда он к другому умом отвлекался,

то все бесполезно.  Так  Мудрый сказал.

17.

И те, кто не понял [самую сущность] Учения,

его высший смысл -- эту тайну ума,

хотя достичь счастья, осилить страданье желают,

но все-таки вечно без смысла [по кругу] блуждают!

18.

Поэтому если я только сумею держать

свой ум хорошо,  - вот хорошая будет защита!

Так, подвиг аскезы – свой ум защищать.

Без этого, пусть аскетизм и великий, что может он дать?!

19.

Когда доведется тебе оказаться с открытою раной

вдруг в дикой толпе, - ты тогда осмотрительным будешь.  

И так же, когда ты находишься в гуще порочных существ,

беречь нужно "рану" ума постоянно.

20.

И если, страшась даже самых малейших страданий

от раны, я всяческую осмотрительность проявляю,

то как же под страхом страданий [ада] давящих гор

я рану ума своего охранять забываю?!

21.

Но если так [правильное] поведение сохранять,

тогда даже в гуще порочных существ находиться возможно,

и даже [монаху] приемлемо в женской толпе пребывать, -

ослабить его прилежанья в обетах упорного это не сможет.

22.

Уж лучше мое достояние, слава моя

и тело мое, и средства для жизни пускай пропадают,

пускай ослабеют другие мои добродетели, - только одно:

сознание, дух никогда пусть не ослабевает!

23.

Ладони у сердца сложив, я умоляю

тех, кто желает свой ум, свой дух охранять:

осознанность-памятованье и бдительность также,

хотя бы ценой своей жизни, - старайтесь оберегать!

24.

Как пораженные тяжкой болезнью

сил для работы совсем не имеют,

так пораженные заблуждением

силою для совершения дел не владеют.

25.

И те, чьи умы бдительности лишены,

хотя бы учение слушали, обдумывали, созерцали,

они, подобно сосуду с водою, давшему течь,

осознанность-памятование так же не могут сберечь.

26.

Такой,  кто и слушает много, и верою наделен,

и много усилий прикладывает в усердье,

он, бдительность если теряет, этот порок допускает,

оказывается [в итоге] падениями загрязнен.

27.

Так, воры  небдительности, если только [прокрались],

- и следом упадок памятованья-осознанности идет.

Хотя благие заслуги накоплены [прежде] и были,

грабители их похищают, - и это в дурные уделы ведет.

28.

Собрание омрачений – воров, грабителей этих

отыскивают момента, случая [чтобы напасть],

и как только случай отыщут, то праведность похищают

и так попадание в счастливый удел разрушают.

29.

Поэтому мне внимательность-памятование

от двери ума отпускать нельзя никуда, никогда.

А если покинет меня, - дурных уделов зло вспоминая,

его мне нужно повторно установить тогда.

30.

Если же на учителя и на друзей полагаться,

на настоятеля, [который передавал нам обеты],

у действующего со страхом и уваженьем счастливца

памятованье-внимательность будет легко зарождаться.

31.

Словом: так предстаю я и всегда пребываю

перед лицом Пробужденных, с Героями Пробуждения,

перед очами их, которыми узревают

они всё без помех - беспрепятственным постижением!

32.

И пусть же, так думая, буду преисполняться

я совестливостью, страхом и уважением.

Воспоминанье о Будде будет во мне зарождаться

снова и снова в силу таких размышлений.

33.

Если же установлю внимательность-памятованье

ради того, чтобы «двери» ума защищать,

значит, тогда будет бдительность возникать

и даже то, что ушло (из ума), - возвращать.

34.

В таком состоянье ума я в первый момент

сумею признать: «Вот это -  порок», - и тогда же

сумею [себя контролировать] - удержусь:

и, дереву уподобляясь, [не действуя] остановлюсь.

35.

И я никогда не буду бесцельно взглядов бросать,

по сторонам отвлекаясь.

Но с побужденьем решительным стану взирать,

взгляд опустив - глазами  всегда внизу оставаясь.

36.

А чтобы взгляду дать отдых, для этого иногда

по сторонам посмотрю. И если в мое поле зрения

кто-нибудь попадет, [в это мгновение]

я, поглядев на пришедшего: «Здравствуй» ему скажу.

37.

Чтоб проверять на дороге и прочих местах,

нет ли опасности, я в четырех направлениях

посматривать буду снова и снова. В  отдохновении –

вдаль глаза устремлю  или назад посмотрю.

38.

Во всех обстоятельствах, что нужно делать, поняв,

я действовать буду. И буду передвигаться,

всегда проверяя, что  предо мною и что позади, -

так буду туда уходить или сюда возвращаться.

39.

Перед началом действия думая в приготовлении:

«Тело должно так и так находиться»,

время от времени [с мыслями]: «Как пребывает тело?»

буду затем наблюдать [за его поведением].

40.

В особенности, проверять всячески буду стараться:

«Как там великий буйнопомешанный слон,

то есть мой ум? Как привязан к опоре-столбу -

помыслам Дхармы?», - чтобы  с цепи  ему не сорваться.

41.

В  деталях мне требуется ум проверять:

«Как там ума моего поведение?» -

изо всех сил не давая ему на миг потерять

однонаправленного сосредоточения.

42.

А если на это не буду способен/ способна в моменты

опасности или пира,  – спокойным/ спокойной останусь.

Так, можно во время свершенья даяния быть безразличным

к свершению нравственности, - [Буддою] изрекалось.

43.

Но то, к чему приступил, поразмыслив, и начал свершенье,

не буду [бросать, отступая] мыслью к другому.

Останусь на сколько-то времени мыслями устремленным

на это именно [дело] – до [полного] осуществления.

44.

И если так поступать, прекрасно будет сделано дело.

А если иначе, - не выйдет ни то и ни это.

Без бдительности – и омрачения явятся следом.

Но если так  поступать, - не будет их приращения.

45.

А если случится когда-то участвовать мне

во множестве развлечений и зрелищ,

во всяческой разных видов пустой болтовне,

привязанность к этому преодолею, сумею.

46.

Когда же без смысла дела стану делать: землю копать,

траву постригать, расписывать землю узором,

тогда, вспоминая советы Благопрошедших,

со страхом тотчас откажусь это все совершать.

47.

Когда захочу я движение произвести

или хотя бы я слово задумаю произнести,

то буду, проверив сначала свой собственный ум,

затем делать то, что мне следует, неколебимо.

48.

Когда же в уме я замечу желание-страсть

или желание гневаться, раздражаться,

не буду я что-либо делать, не буду и говорить,-  

но с деревом схожим пребуду, остановясь!

49.

Когда возбужденье в себе обнаружу или издевку, сарказм,

надменное самомнение, тщеславие-самодовольство,

какое-нибудь хитроумие, желание обмануть,

намерение выискать  недостатки, скверные свойства,

50.

когда случится пристрастье к тому, чтоб хвалили меня,

а в отношенье других наоборот – желание унижения,

когда слова  оскорбленья возникнут и вызывающие разлад,

- тогда, словно дерево, остановлюсь [без движения]!

51.

Когда для себя захочу некой выгоды-обретения,

почета или  известности, прославления,

возжажду, чтоб был у меня круг работников в услужении,

- тогда я, как дерево, остановлюсь [без движения]!

52.

Когда интересы других игнорируя, я от них откажусь,

а собственные интересы преследовать вознамерюсь

и с этаким помыслом что-то сказать соберусь,

- тогда я, как дерево, [без движения] остановлюсь!

53.

И если случатся боязнь-опасение; нетерпение;

ленивость; бессовестность, пустословие-болтовня;

предвзятость, пристрастие к собственным мнениям,

- тогда, словно дерево,  остановлюсь я!

54.

Так, только Герой распознает в уме  омрачения

или  активность в усильях без цели и  смысла,

тогда же противоядьем  окажет сопротивление, -

и это [тот способ], как следует твердо удерживать ум.

55.

С большою решимостью, сильною верой,

со стойкостью, вежливостью, уважением,

имея чувство стыда, с кротостью и смирением,

в спокойствии и в усердных трудах на радость другим,

56.

не унывая о том, что желанья существ тех и этих

взаимно противоречат, ведь они – люди-дети, я буду думать:

«Поскольку у них омрачения возникают, то ум их

таким и бывает» – и буду любовь сохранять[3].

57.

Не допуская  в делах никаких прегрешений,

я буду держаться умом всегда того [постиженья],

что я с существами  в зависимых отношеньях

и, словно иллюзия, – так же отсутствую я.

58.

Так буду свой ум я всегда под контролем держать.

И, думая снова и снова, что вот, спустя долгое время

я этот свободный удел, наилучший из всех, приобрел,

держать буду ум недвижимым, как Меру – царь гор.

59.

Когда будут хищные птицы терзать

и рвать на клочки это тело, не будешь 

о том недовольства  тогда проявлять!

Так  что же теперь это тело балуешь?

 60.

И что ж это тело «собой» почитать

ты, ум, продолжаешь и всё его защищаешь?

Когда ты раздельным  с ним должен предстать,

тогда что же ты в нем  столь важным считаешь?!

61.

Так ты, помраченный мой ум, почему,

хотя древесина чиста, к ней привязанности не питаешь?

А эту  конструкцию - это собрание нечистот,

хотя она гнилостна, ты почему охраняешь?

62.

Сначала  могу я, стараясь свой ум применить,

слой кожи [от прочего тела] отсоединить,

а после и мясо смогу от скелета костей

ножом своей мудрости в сторону отделить.

63.

И, кости уже препарируя - их начав разделять,

до костного мозга добравшись, его рассмотрю я.

«Ну, что  же,  хотя бы какую-то это имеет всё суть?!», -

так буду тогда я исследовать-проверять.

64.

Старательно так всё исследовав, я обыщу, – и [скажу

себе]: «Если сущности ты в этом всем не увидел,

тогда зачем к телу тебе страсть опять проявлять

и так это  тело обхаживать-оберегать?!»

65.

Тебе для еды как нечистое [это тело] негодно,

а кровь негодна  для питья, и подобно негодно

из этих кишок, добывая хоть что-то, сосать, -

на что же тогда тебе это тело [желать]?

66.

Как минимум, оберегать его все же годится

затем, чтоб питались [потом] им  стервятники и лисицы.

Но тело такое, какое мы, люди, имеем,

нам следует не иначе, как с пользою употреблять!

67.

И даже если ты будешь хранить его бережливо,

Владыка-смерти [придет ведь] неумолимый,

захватит тело, шакалам, стервятникам-птицам отдаст.

Так что же тогда тебе останется делать?!

68.

Когда и слуге, если только служить не берется,

ни каких-то одежд, ни подобных вещей не дается,

к чему это тело ты вскармливаешь, питаешь,

хотя оно и уйдет, - а ты себя изнуряешь!

69.

Заплатив положенную плату телу своему, - его отныне

послужить заставлю мне во благо.

А не послужившему мне с пользой -

ничего такому я  не дам!

70.

Это человеческое тело – лишь основа всякого движенья,

как прихода, так же и ухода. Рассмотрю его подобным лодке.

Чтоб исполнить цели всех существ  - преобразую тело

в «Драгоценность, исполняющую помышленья».

71.

И если по собственной воле так действовать буду,

тогда [- что бы ни было -] я с постоянной улыбкой пребуду.

Как  морщиться раздраженно, как хмуриться, позабуду.

И стану открытым/(ой) - как  любящий друг для существ.

72.

Сиденья  и прочие [вещи] с небрежностью не бросая,

не буду я  громкого шума производить

и  двери распахивать резко –  вместо этого, быть

спокойно-тихим/ой и скромным/ой за радость [всегда] почитая.

73

И как это делает цапля, кошка, или же вор,

бесшумно – без всякого звука, мягко ступая

и тем всех желаемых целей своих достигая, -

так двигаться должен всегда, им подобно, мудрец.

74.

Перед такими, кто сведущ в увещевании других,

чья речь несет помощь  без отклонений,

склонюсь головой я в великом почтении,

во всякое время для всех буду учеником!

75.

И всем, хорошо излагавшим, я буду так заявлять:

«[Вот это] на благо речённая речь!»

Когда же увижу, что добродетель творят,

тех буду хвалить – и радость [как результат] зарождать.

76.

Укромно о [чьих-то] достоинствах буду я говорить.

А если о [чьих-то] достоинствах скажут, - буду вослед повторять.

Когда  о моих же достоинствах [кто-нибудь]  заговорит,

«[Да], это хорошее качество», - надо будет признать.

77.

Любые усилия  ради радости [предпринимают],

однако она, даже хоть покупают задорого, всё же редка.

Так  буду тогда наслаждаться я радостью от того, что

другие в деяньях [свои] достоинства проявляют.

78.

Вот так в этой [жизни] ко мне не придет [чувство] потери, 

и за пределами [жизни] я также [встречу] счастье великое, [верю].

А злоба безрадостна, [злоба] -  это страдание.

И за пределами [жизни несет] она тоже великострадание!

79.

Когда говорить буду, - надо, чтоб речь вызывала доверие,

чтоб смысл в ней был ясным и привлекательным-интересным,

и чтобы в ней были отринуты гневность и страстность,

чтоб речь была мягкой, умеренной и уместной.

80.

Когда же глаза я на существ устремляю,

то буду [осознавать]: «С опорой на них

ведь я  состояния Пробужденного достигаю!» -

так с искренностью-прямотой и с любовью буду взирать.

81.

Я постоянно и с подлинной страстью[достойное]  осуществлять

стану - а к [недостойному] противоядия применять.

[Так действуя] ради страдальцев-существ  – «поля [взрастанья]

достоинств и пользы» – великие добродетели [буду] я обретать.

82.

Так, стану свершать постоянно любые работы,

для этого мудростью и также верою вооружась.

И буду во всем, что я делаю, действия сам/ дела сама/ совершать,

ни от кого и нисколько в  зависимости не находясь.

83.

В даянии и в  запредельных [деяниях] остальных

всё выше и выше - превыше обычной - практика возрастает.

Для малых [деяний] великими жертвовать не пристало.

А главное из великих –   мысль о благе других!

84.

И, это осознавая, я ради блага других

пребуду в усердствовании постоянном.

Вот так прозорливые, кто состраданием наделены,

деянья и те допускают, которые запрещены.

85.

Я буду едою делиться с бесправными, с держащими аскезу

и с теми, кто в скверный удел угодили в  падении, -

съедать буду  лишь, что потребно. И, за исключением

своих трех вещей одеяний монаха, я буду все отдавать!

86.

Но ради незначимых целей не стану ущерб причинять

я этому телу, которым святое Учение практикую.

Ведь действуя так, в короткое время смогу я

все  помыслы всех существ в совершенстве осуществить.

87.

Так,  с помыслом состраданья, который [еще] не чист,

не буду я это тело свое, [жертвуя им], даровать.

Но всячески, как лишь возможно, в этой и будущей жизнях

я на великие цели буду его отдавать.

88.

Учение преподавать для тех, в ком нет уважения,

не следует, как и для тех, кто не болен, но голову [все же] покрыл;

для тех, кто с зонтами; тростями; для тех, кто держит  оружие;

и также для тех, кто укутавшись, голову скрыл.

89.

Не  следует низшим «глубокое» и «широкое» преподавать;

а женщин таких обучать, с какими не будет мужчин.

К  учениям разным, однако, и высшим, и низшим

я равное уважение буду практиковать.

90.

[Но все же] тому, кто являет сосуд для великих учений,

с  учением низшим сродняться не подобает.

Я  не оставлю Деяний (Героев), ни на что невзирая.

[А] сутрой и тантрой не буду вводить в заблуждение.

91.

Когда зубочистку с нечистой слюною буду бросать,

тогда это [сверху землей] требуется прикрывать.

И также на берег и в воду, которыми пользуются, наслаждаясь,

постыдно мочу и подобное испускать.

92.

Во время еды не годится  мне рот набивать,

есть, чавкая, с шумом; с едою рот широко раскрывать.

Когда я сижу, то не надо протягивать ноги.

И также руками одна о другую  не следует потирать.

 93.

Не буду верхом путешествовать и на подушках сидеть,

не буду наедине с женщиною из чужих оставаться.

Короче, смотря и расспрашивая, требуется отказаться

от всех в этом мире вызывающих неудовольствие дел.

94.

Не буду указывать  пальцем я ни на что,

но буду показывать  с уважением

[тому, кто мне задал вопрос] всей правой рукой:

 «Дорога – в  том [направлении]».

95.

Руками не буду, жестикулируя, сильно махать,

но делая легкие жесты, со звуком негромким –

к примеру, лишь щелкая пальцами, - так буду знак подавать.

Иначе же, может случиться сдержанность потерять.

96.

Подобно тому, как Владыка к Нирване – Уходу-от-мук

переходил, упокоясь, - вот так же в уходе ко сну

в желаемом направленье улягусь. И быстро [-только проснусь],

я бдительно  сразу с решеньем в душе поднимусь.

97.

Деяния, осуществляемые Героями Пробуждения,

безмерны, необозримы, - так о них говорят.

Но те, что ум ведут к тренировке и очищению,

определенно, решительно буду   практиковать!

98.

По три раза в день и по три  раза ночью

я буду читать текст «Трех циклов (практик)»[4].

Вот так, [моею] опорой на Будду и на Героев пути Пробуждения,

окажутся усмирены и те, что еще остаются, падения.

99.

В любых обстоятельствах, что б ни пришлось совершать

по собственной воле или по воле других, -

с усердием то,  чему обучает [Учение]

я буду в условиях данных практиковать.

100.

И так как вообще не отыщешь того,

чему б сыновья Победителей не обучались,

у тех, кто в такой жизни сделался сведущим-умудренным,

нет ничего, что бы не было добродетельным, благотворным!

101.

Помимо того, что ради блага существ напрямую или неявно,

Не буду другого чего-то свершать.

И лишь ради блага существ буду я посвящать

все [добродетели сделанного] - Пробуждению!

102.

Того, кто [мне] духовный учитель, кто сведущ в вопросах

Великой традиции – Махаяны; того, кто лучший подвижник

«аскезы» – [деяний] Героев, [идущих путем] Пробужденья,

его не оставлю вовек, - даже ценой своей жизни! 

103.

Тот способ, которым Учителю  надо вверяться,

изучишь по тексту «Житие Шрисамбхавы».

Про те и другие [Всеведущего] наставленья,

коль сутры – Речения Будды читаешь, узнаешь.

104.

Поскольку же практика проявляется в текстах Речений,

то, значит, Речения, сутры буду читать.

А для начала сутру Акашагарбхи –

«Речение Сути-пространства» следует мне изучать.

105.

Поскольку практиковать требуется постоянно,

я также еще «Собранье – компендиум практик»

решительно снова и снова буду просматривать [неустанно], -

ведь в нем объясненья подробно, обширно даны.

106.

И, кроме того, иногда в свое рассмотрение брать

буду «Собрание – антологию [фрагментов] всех сутр».  

И также  такие два текста, написанные святым

Нагарджуной, буду старательно изучать[5].

107.

И что в них не запрещается, то буду я совершать –

все это затем, чтоб умы существ  мира оберегать.

Практики  эти рассматривая-читая,

буду на деле их подлинно практиковать.

108.

то сохранение бдительности следует вот как  определять:

«[свои] состояния тела и состоянья ума

повторно снова и снова исследовать-проверять».

109

Всё это практиковать буду в собственном теле, [на деле] –

что толку от делания на словах?! Это всё - только речи!

Больным принесет разве пользу, когда будут только читать

они про те методы и лекарства, которые лечат?!